Не секрет, что уже много лет именно западные державы двигают вперед научный прогресс, в то время как державы исламского мира выступают в роли догоняющих. Но менее восьми веков назад все было совсем иначе: блистательные мусульманские ученые стояли в авангарде прогресса всего человечества, в то время как средневековые европейские королевства погрязли в пучине невежества и братоубийственных войн. Что же столь резко изменило ход научно-технического прогресса, отбросив восточные державы на столетия назад?

Город Багдад, находящийся на берегу реки Тигр, был основан в 762 году н.э., и уже к 11 столетию стал крупнейшим экономическим и культурным центром на всем Ближнем Востоке. Купцы с далеких земель приезжали на ярмарки Багдада, чтобы показать самые диковинные товары, мечети города поражали путника своим великолепием, а халиф Аббасидов, правивший огромным государством из Багдада, негласно считался главным владыкой всех мусульманских земель. К середине 13 века в Багдаде проживало до 3 миллионов человек — огромное число и для нашего времени. Но не это играло основную роль в блеске и величии Багдада. Город был своего рода столицей общемусульманского культурного пространства — сосредоточием накопленных за сотни лет знаний. Лояльное отношение к чужеземным религиям и покровительство халифов Аббасидов науке привлекало в Багдад ученых мужей со всех уголков земли, работы которых зачастую опережали время во многих областях науки. Перечислим лишь некоторые из них.

В астрономии за короткое время была создана крупнейшая в мире обсерватория, с высокой точностью вычислена длина земной окружности, доказано вращения Земли вокруг своей оси и вокруг Солнца, были открыты пятна, возникающие на Солнце, вычислена продолжительность солнечного года, различающаяся с сегодняшними данными всего на 24 секунды. Мусульманские географы неустанно добавляли в атласы все новые географические объекты, записывая при этом их местоположение с помощью долготы и широты, характеризовали климатические зоны земель в пределах досягаемости путешествий.

Поистине неоценимый вклад исламские ученые внесли в математику: без их достижений просто невозможно представить современную науку. Десятичные системы счета, дроби, сложные операции деления и умножение — все это открыл выдающийся хорезмийский математик Аль-Хорезми. Между прочим, по имени его работы «аль-Джабр» и называют современную науку «алгебру».

Отдельного восхищения заслуживают мусульманские медики. В то время, как в европейских странах продолжали лечить отварами из трав и молитвами, в исламских медучреждениях делали глазные операции, возвращая зрение сотням людей.

Не меньшего внимания заслуживают восточные философы, физики, биологи. Перечисление их достижений займет не один десяток страниц, но мы не можем не отметить родоначальника современной химии Джабира Ибн Хайяна, по книгам которого долгое время учились европейские алхимики.

Все эти бесценные знания распространялись по всем мусульманским землям и многочисленным университетам, находящимся в крупных городах, но в основном были сосредоточены в неприступном Багдаде, который неустанно охранял гарнизон в 50 000 человек. Ни у кого не возникало даже мысли, что кто-либо из врагов может сокрушить могущественный Аббасидский халифат, окруженный со всех сторон верными союзниками, которые сообща могли выставить свыше миллиона солдат под зеленым знаменами.

Но такие враги нашлись. Стремительным вихрем монгольские войска под предводительством Чингис-хана пронеслись по землям Китая и азиатским бескрайним степям, приблизившись к цветущим городам Ближнего Востока. Первым государством, павшим от рук монголов, стало государство Хорезм. Сильнейшее государство было повержено кочевниками менее чем за один год. На некоторое время монголы взяли паузу, но несколько раз с 1238 по 1246 год нарушали границу халифата, но до больших столкновений дело не доходило. Наконец, в 1253 году н.э. монгольский хан Мунке задумал присоединить к своей империи земли современного Ирака и начал приготовления к войне.

Монгольская армия под командованием Хулагу (брата Мунке) пересекла границу Аббасидского халифата в 1257 году, столкнувшись со значительными силами халифа. На берегах реки Тигр мусульманская армия потерпела сокрушительное поражение и отступила в город, после чего монголы подошли к стенам поселения. Захватчики были готовы пощадить весь город и его защитников, если бы те сдались в плен, однако халиф решил проявить упорство и приказал защищать стены до последнего солдата. Потомки Чингис-хана второго шанса не давали, и 29 января 1257 года приступили к осаде неприступных стен, которые пали 10 февраля 1258 года. Просвещенный город был обречен — тысячи монгольских воинов ворвались на улицы, подавляя сопротивление остатков халифского гарнизона. После уничтожения гарнизона захватчики переключились на мирных жителей и многочисленные постройки внутри города. В течение недели небо над Багдадом пылало от многочисленных пожаров даже в ночное время, а резня горожан не прекращалась ни на минуту.

Покоренные города давно не знавали той жестокостью, которую продемонстрировали в те времена монголы. Победители не разбирались, кого они режут: простого ли каменщика или знаменитого ученого. Не щадили и детей с женщинами. По современным оценкам, на улицах города могло погибнуть до миллиона жителей! Халифа Аббасидов, все это время смотревшего на разрушение столицы, насмерть затоптали конями.

По словам очевидцев, все рукописи выносились из библиотек и сжигались на берегах реки Тигр. Там же происходила расправа с учеными мужами, из-за чего вода в реке окрасилась в кроваво-черный цвет.

Наконец, через 7 дней Хулагу отдал приказ о прекращении разграбление Багдада, а сам перенес свою ставку из подветренной стороны города — смрад от разлагающихся трупов стоял невыносимый, а от некогда великолепной столицы остались лишь развалины. Именно во времена тех роковых событий и было утеряно бесчисленное количество свитков с учеными текстами. Монголам — вольным кочевникам и воинам — просто не нужны были все те знания, накопленные столетиями кропотливого труда. Чтобы восстановиться из руин Багдаду понадобилось не одно столетие, но звание мировой культурной и научной столицы навсегда было им утеряно.

Европейские же страны от нашествия монголов практически не пострадали. Потомки Чингис-хана предприняли разведывательный поход на католические государства, разбивая на своем пути превосходящие их по численности рыцарские армии, но только разведкой и ограничились. По результатам , от завоевания европейских земель монголы отказались из-за климатических особенностей новой для них территории. Пока восточная наука оказалась отброшена на столетия назад и потеряла свой фундамент, европейские королевства воспользовались сложившейся ситуацией и перехватили инициативу в научно-техническом прогрессе.

Так с 1258 года Золотой век ислама начал угасать. Потерянные знания восстановить не удалось, а единично появлявшиеся выдающиеся ученые не смогли в корне повлиять на ситуацию — ведь Багдад хранил не только бесценные научные данные, но и контролировал широкую сеть школ и университетов по всей страна. Процитируем известного историка, который необычайно точно выразил последствия разрушения Багдада для всего исламского мира.

«Ирак 1258 существенно отличался от современного . Система каналов поддерживалась больше тысячи лет . Багдад был блестящим интеллектуальным центром мира . Падение Багдада было психологическим ударом , от которого исламский мир не оправился . Ислам замкнулся в себе , стал более консервативным , нетерпимым к конфликтам веры и разума . С разграбления Багдада угас интеллектуальный светоч ислама . Масштаб потерь был сравним с разрушением Афин Перикла и Аристотеля . Монголы разрушили мелиорационные каналы и покинули Ирак , который уже не восстановился . »

( Стивен Датч )

Каков был бы современный мир, если бы монгольские ханы направили свои тумены на государства Европы или же государство Аббасидов сумело выставить против завоевателей? Возможно, научный и экономический мировые центры находились бы совершенно в иной части света, нежели сейчас, а политическая карта мира не имела бы с современной ничего общего. История показывает, как события многовековой давности координально меняют мир, удивляют, заставляют задуматься.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter .

Веками Багдад был столицей Аббасидского халифата, правители которого были потомками дяди Мухаммеда Аббаса. В середине VIII века они свергли Омейядов и перенесли столицу халифата из Дамаска в Багдад. С тех пор город рос и процветал, на пике своего развития численность горожан достигала почти миллиона человек, а охраняли столицу 60 тысяч солдат. Город был культурной столицей, славился прекрасными дворцами и мечетями, библиотекой, которая хранила важнейшие знания, накопленные веками, и редкие рукописные свитки. Однако к середине XIII века дом Аббасидов стал терять свое влияние, халиф находился под властью тюркоязычных военачальников и мамлюков. Но Багдад продолжал оставаться богатым городом и культурным центром.

Монгольская империя ширилась на востоке и все чаще обращала внимание на земли Аббасидов. Халифы пытались сохранять мир с монголами, даже посылали им своих солдат как дань уважения. Однако, несмотря на это, монголы совершили несколько попыток захватить Багдад, но город отбил их притязания и в 1238, и в 1245. Монголы не оставляли своих попыток подчинить себе халифат и требовали, чтобы багдадский халиф подчинился кагану и лично приехал в столицу Монгольской империи Каракорум. Прославленная династия не пошла на этот шаг. Тогда в 1257 году внук Чингисхана и правитель монголов Мунке твердо решил установить свою власть в Месопотамии, Сирии и Иране.

Устройство Багдада

Военную кампанию, которая получила название Желтого крестового похода, каган поручил своему брату Хулагу. Одной из задач стало подчинение Аббасидского халифата и выплата дани солдатами, чтобы укрепить монгольскую армию. В случае неповиновения Мунке приказал уничтожить Багдад. Хулагу начал подготовку к походу и приказал забирать в армию каждого десятого мужчину, пригодного к войне по возрасту. Таким образом монголы собрали около 150 000 человек — самую многочисленную свою армию, по некоторым данным. Армия монгол была значительно усилена христианами: в нее входили армяне во главе со своим королем, французы-христиане из Антиохии, грузины, которые жаждали отомстить за разорение Тифлиса, и христиане-несториане. Также есть упоминание о тысяче китайских инженеров, которые сопровождали монгольскую армию, о персидских и тюркских наемниках.

Хан Хулагу

Армия Хулагу показала свою мощь в покорении луров и ассасинов (так называли исмаилитов-низаритов). Монголы почти без боя взяли неприступную крепость Аламут и двинулись на Багдад. Хулагу отправил к багдадскому халифу аль-Мустасиму посланника с требованиями Мунке. Однако халиф отказался им подчиниться, и во многом благодаря своему советнику и великому визирю Ибн аль-Альками. Позднее его обвиняли в некомпетентности и неверной оценке опасности монгольского вторжения. Визирь убедил аль-Мустасима, что Багдад в безопасности, а в случае чего, весь исламский мир встанет на его защиту. Самонадеянный халиф довольно резко и оскорбительно ответил на предложение Хулагу. Монголы начали подготовку к осаде и прекратили любые переговоры. Багдадский халиф же успокоился и даже не позаботился приказать собрать войска и укрепить городские стены. Эта легкомысленность правителя обернется для всех его подданных катастрофой.

Сражение у стен Багдада

11 января 1258 года монгольская армия подошла к стенам города. Хулагу переправил часть солдат на другой берег реки Тигр и таким образом взял Багдад «в клещи». Тогда аль-Мустасим осознал всю серьезность происходящего и отправил около 20 000 кавалеристов, чтобы дать бой монголам. Но почти весь отряд был уничтожен. Монгольские саперы прорвали дамбы вдоль Тигра и армия Аббасидов утонула. Халиф призвал около 50 000 солдат на защиту города, но люди было плохо экипированы, дисциплина в армии тоже хромала. Аль-Мустасим мог пригласить солдат из других мусульманских империй, но пренебрег этой возможностью.

Осада Багдада началась 29 января. Китайские инженеры приказали вырыть вокруг города канаву, установили катапульты, окружили город частоколом и осадными сооружениями. К 5 февраля монголы смогли отбить часть городской стены. Понимая, что шансов на победу мало, халиф попытался вступить в переговоры с Хулагу, но оскорбленный монгольский военачальник решил идти до конца, как и приказал ему брат. 10 февраля Багдад сдался. Через три дня монголы вошли в город. Хулагу на неделю отдал столицу халифата на разграбление.

Осада города

Монголы устроили настоящую резню, они не щадили никого. Тех, кто пытался бежать из столицы, люди Хулагу отлавливали и беспощадно убивали. До сих пор историки не могут установить точное число жертв, одни говорят о более чем 100 000 человек, другие полагают, что монголы перебили порядка миллиона человек. Улицы были залиты кровью, а город заполнен убитыми. Смрад от трупов был настолько невыносим, что монголы перенесли свою ставку с подветренной стороны от Багдада. Хулагу без колебаний расправлялся не только с жителями города, но и с его культурным наследием. Были разрушены прекрасные дворцы, мечети, больницы, государственные здания, Дом Мудрости — исламская академия и ее библиотека, которая содержала важнейшие научные рукописи того времени по медицине, астрономии и другим сферам. Книги и свитки сбрасывались в реку, чтобы сделать по ней переправу. Говорят, Тигр был черным от смытых со свитков чернил и красным от крови ученых и философов. Город был в огне и агонии.

Халифа аль-Мустасима схватили и заставили смотреть на гибель своего народа, после чего монголы расправились и с ним. По одним данным, его затоптали. Монголы завернули халифа в ковер и провели по нему свою конницу. Они надеялись, что так земля не обидится, что они пролили царскую кровь. Однако знаменитый путешественник Марко Поло утверждал, что Хулагу запер халифа в сокровищнице, среди золота и драгоценных камней, без еды и воды, и тот «умер как собака». Все дети халифа, кроме одного, были уничтожены. Единственного выжившего отправили к кагану Мунке в Монголию, где он и прожил, не имея никакой политической власти и влияния.

Халифа заточили в башню с сокровищами

Багдад лежал в руинах, не одно столетие ушло на восстановление города. Население истребили, здания и культурные памятники уничтожили, ирригационная система была разрушена и сельское хозяйство пришло в упадок. Разорение города привело в закату Исламского Золотого века и окончанию династии Аббасинов. По мнению ученых, для мусульманского мира падение Багдада стало тяжким ударом: ислам стал более консервативным и нетерпимым, а интеллектуальный потенциал цивилизации был потоплен в водах Тигра.

Текущая страница: 15 (всего у книги 33 страниц)

Шрифт:

100% +

Битва на Чудском озере (Ледовое побоище)
1242 год

Как и битва на реке Сити, известное всем со школьных лет Ледовое побоище окружено целым сонмом мифов, легенд и псевдоисторических интерпретаций. Разобраться в этом нагромождении истины, измышлений и прямой лжи, точнее – отделить одно от другого, чрезвычайно сложно. В данном случае, авторы этой книги решили отказаться от крайних версий – «битвы вообще не было, была мелкая стычка двух незначительных отрядов» и «великое столкновение Руси с католической Европой, стремившейся покорить все русские земли». Может быть, правы те или другие, но более вероятно, что дело было так…

Война Ливонского ландмейстерства Тевтонского ордена (часто называемого Ливонским орденом, что не совсем соответствует действительности) с Новгородом началась летом 1240 года, когда ливонцы двинули войска из Прибалтики на Русь и заняли Изборск и Псков. Псков был взят без боя: вероятнее всего, в это время там господствовала группировка антимонгольской направленности, которая считала рыцарей-крестоносцев меньшим злом, чем монголы, и единственной после Батыева погрома Руси надежной защитой от степняков. Но уже к лету 1241 года положение изменилось. Разгром монголами при Лигнице объединенного польско-немецкого войска, в котором были и тевтонские рыцари, привел к тому, что под явной угрозой оказалась уже и коренная Германия. В этой ситуации великий магистр Тевтонского ордена не мог оказать никакой поддержки ливонским рыцарям на востоке, а их собственные силы после разгрома в 1236 году под Шяуляем были невелики. И конечно, после Лигница и Шайо ценность рыцарей как защиты от монголов упала практически до нуля.

Шок, охвативший Европу в период монгольского погрома, безусловно, значительно облегчил контрнаступление новгородского князя Александра Ярославича. В зимнюю кампанию 1241–42 годов его войско освободило Псков, а затем, перейдя на восточный (считавшийся немецким) берег Чудского озера, направилось к Изборску. Навстречу ему двинулась ливонская армия.

Насколько можно судить, армия ливонцев была достаточно сильна, с учетом недавних потерь и отсутствия помощи от великого магистра Тевтонского ордена. В ней было от тридцати до пятидесяти «полных братьев», то есть полноправных рыцарей, и значительное число тяжеловооруженной конницы. Не следует забывать, что с каждым «братом» шел собственный отряд из оруженосцев, конных сержантов ордена, наемников-кнехтов, конных и пеших. Сложно оценить величину такого отряда: по косвенным данным она составляла от десяти до тридцати человек. В целом эта наиболее боеспособная часть крестоносного войска насчитывала, вероятно, от шестисот до тысячи двухсот человек, из которых две трети (а может быть, и более) составляла тяжеловооруженная конница. Отсюда, кстати, идет такое разночтение в вопросе о ливонских потерях в Ледовом побоище: немецкая «Рифмованная хроника» говорит о двадцати погибших «братьях», совсем не упоминая о других потерях; в русских источниках говорится о четырехстах убитых немецких рыцарях. В общем-то, понятно – для русских разницы между «полным братом» и, скажем, сержантом, никакой не было: раз на коне и в доспехах – значит, рыцарь.

Вторую и более многочисленную часть ливонского войска составляли подневольные эсты (в русских источниках – чудь). Это было ополчение, плохо вооруженное и мало боеспособное. Здесь оценка еще более затруднена, поскольку нет вообще никаких данных в источниках. Можно, впрочем, привести один аргумент: только что покоренные крестоносцами эсты были очень ненадежным союзником, а число таких союзников всегда соразмерялось с силами верных частей. Проще говоря, верная часть войска должна быть сильнее, с тем чтобы суметь принудить подчиняться неустойчивый контингент. С учетом соотношения боеспособности профессиональной армии и ополчения, количество эстов могло быть от трех до пяти тысяч человек, никак не более. Таким образом, всю крестоносную армию можно оценить, разумеется, очень приблизительно, в пять тысяч человек, из которых около тысячи были профессиональными воинами.

Получив известие о приближении армии крестоносцев, Александр Невский повернул от Изборска на запад. Здесь, на западном берегу Чудского озера, а частью и на его льду, и состоялось 5 апреля 1242 года знаменитое Ледовое побоище. Армия новгородского князя в этой битве численно не уступала, а скорее всего немного превосходила ливонскую, но в ней также большую часть составляло плохо обученное ополчение. Число воинов-профессионалов – княжеская и боярские дружины – едва ли превышало тысячу. Можно признать, что силы были относительно равны – возможно, с незначительным преимуществом русских.

Наступление, однако, начала ливонская сторона. Поскольку никакого приемлемого описания битвы не сохранилось, можно предположить, что крестоносное войско шло в наступление обычным порядком: впереди кнехты-стрелки, за ними конница, а затем ополчение, в задачи которого входило преследование и уничтожение уже разбитого противника – самостоятельных боевых задач оно решить просто не могло.

Ледовое побоище. Миниатюра из русского летописного свода XVI века

Бой начался с обычной перестрелки, которую русские лучники выдержали. За этим последовала атака рыцарской конницы. Никакой «свиньи», в стиле позднего пехотного каре, конечно, не было и быть не могло – тактика конного наступательного боя таких построений не знает. Возможно, в силу особенностей ландшафта – а русские наверняка ожидали удара на берегу озера – крестоносцы атаковали клином, а не лавой, что и явилось источником этого нелепого определения ливонского строя. Как бы то ни было, первый удар ливонской конницы был успешным – ей удалось ворваться в гущу русского войска, где и завязался ожесточенный бой. Но продолжение стало для крестоносцев катастрофическим. С обоих флангов русские ударили по атакующей коннице, фактически зажав ее в тиски. Сказалась и меньшая численность ливонцев. Их конная атака захлебнулась, а русские, атакуя с трех сторон, начали выдавливать рыцарей на лед Чудского озера. Здесь и нашло свою смерть большинство крестоносцев.

Ополчение эстов, видя поражение рыцарей, начало отступать (а правильнее, бросилось бежать), но было уже поздно. Удар русских развалил остатки строя, и бой превратился в избиение. Русская летопись пишет: «… и паде Чюди бещисла», то есть, поражение было полным.

Победа над ливонскими рыцарями была чрезвычайно важна в военно-политическом отношении. Был на долгое время отсрочен натиск немцев на Восточную Европу. Новгород Великий сохранил возможность поддерживать экономические и культурные связи с европейскими странами, отстоял возможность выхода к Балтийскому морю, защитил русские земли в Северо-Западном регионе. Велико и психологическое значение победы. После тяжелых поражений от монголов, после «погибели Русской земли», Чудская битва доказала, что Русь жива и способна побеждать врагов. В Новгороде долго помнили Ледовое побоище немцев: оно ещё в XVI веке поминалось на ектениях по всем новгородским церквам.

Битва при Газе (Ла-Форбье)
1244 год

Тяжелый кризис, охвативший крестоносное движение после Четвертого крестового похода, резко ухудшил военно-политическое положение христианских государств Леванта. Он не привел, однако, ни к полному прекращению практики крестовых экспедиций, ни к серьезным прямым военным последствиям для Святой Земли. Масштабы крестоносных предприятий, разумеется, сократились, и даже не приближались по своему размаху к первым трем походам. Тем не менее крестоносцам удалось достигнуть некоторых успехов. В 1229 году не столько военными, сколько дипломатическими способами германскому императору Фридриху II удалось даже вернуть христианам священный Иерусалим, заключив обоюдовыгодный договор с египетским султаном аль-Камилом.

Следующие пятнадцать лет для государств Восточного Средиземноморья выдались довольно спокойными. Аль-Камил неукоснительно соблюдал условия мира, никаких препятствий с его стороны не чинилось и особенно многочисленным в эти годы христианским паломникам. Но внешний мир обострил, как это часто бывает, внутренние противоречия, и эти годы были заполнены, главным образом, внутренней борьбой в Иерусалимском королевстве между сторонниками императора и палестинскими баронами. Сам Фридрих II, слишком занятый многочисленными европейскими делами, не мог оказать своим приверженцам серьезной поддержки, и мало-помалу баронская аристократия Иерусалимского королевства, возглавляемая домом Д′Ибелинов, взяла верх.

Окончание в 1239 году оговоренного первоначально десятилетнего срока перемирия вновь несколько активизировало военные действия, причем агрессивной стороной, как правило, были христиане. Особых дивидендов это им, правда, не принесло, а скорее наоборот, только озлобило потомков Саладина – египетских Эйюбидов. Смерть аль-Камила, сторонника мира, развязала руки его потомкам, и они решились на отчаянный шаг, призвав на помощь в борьбе с христианами хорезмийское войско, которое было изгнано с родины победоносными монголами и долгие годы скиталось по всему Ближнему и Среднему Востоку, занимаясь войнами и грабежом. Смерть последнего хорезмшаха Джелаль ад-Дина превратила остатки хорезмийцев в малоуправляемую орду, служившую тому, кто больше заплатит, а порой кусавшую и собственного хозяина. К этому времени орда насчитывала еще около двадцати тысяч человек и представляла собой немалую силу. Именно их и призвал преемник аль-Камила Эйюб, а в качестве первого платежа предложил им почти беззащитный Иерусалим.

Тамплиеры следуют за Христом. Средневековая миниатюра XIII века

В 1244 году хорезмийская орда обрушилась на город, который в это время был почти не укреплен. Христиане не приняли боя и потеряли священный город – на этот раз уже навсегда. Хорезмийцы разграбили его до основания, но не задержались в нем, а двинулись на юг, по направлению к Египту. Где-то в дороге они соединились со значительным войском египетского султана, в котором служил офицером знаменитый впоследствии Бейбарс. В районе Газы мусульман настигло объединенное христианское войско, и на равнине у деревушки Ла-Форбье произошла битва – в такой же мере судьбоносная, как ранее сражение при Хаттине.

Битва под Газой закончилась для христиан полной катастрофой: более тысячи рыцарей погибло, почти все остальное войско было взято в плен. Особенно страшный удар это поражение нанесло духовно-рыцарским орденам, которые потеряли девять десятых личного состава. Сохранился трагический мартиролог потерь христианского воинства: тамплиеры – триста двенадцать братьев-рыцарей, госпитальеры – триста двадцать пять братьев-рыцарей, у тевтонцев из четырехсот рыцарей в живых после битвы осталось три (!) человека. Огромные потери понесли и светские феодалы. По тогдашней оценке патриарха Иерусалимского, общие безвозвратные потери армии христиан достигли шестнадцати тысяч человек. Самая боеспособная часть христианского войска осталась лежать на приморских равнинах у границы с Египтом, и от этого удара крестоносные государства Леванта уже не оправились никогда.

Взятие Багдада монголами
1258 год

Великий Западный поход 1236–1242 годов не стал последним в череде завоевательных кампаний Монгольской империи. Новый великий монгольский хан Менгу, воссевший в 1251 году на кошму из белого войлока, объявляет о подготовке еще двух всемонгольских походов: один направлялся против южнокитайской империи Сун, другой – против Багдадского халифата и Египта. Первый поход начался в 1253 году, со вторым дело на некоторое время застопорилось, поскольку ему активно противодействовал другой авторитетнейший монгольский вождь – владыка улуса Джучи, Батый (Бату). Батый не хотел пускать имперские войска за Амударью, так как территории к западу от этой реки по указанию Чингисхана были приписаны к улусу Джучи. А Батый обоснованно сомневался в том, что назначенный вождем исламского похода Хулагу (родной брат Менгу, сын Тулуя, младшего сына Чингисхана) передаст потом завоеванные территории дому Джучи.

Лишь смерть Батыя в 1255 году развязала, наконец, руки Менгу-хану. В начале 1256 года созданная им общемонгольская армия под командованием Хулагу форсирует Амударью и движется в Иран. Первой ее целью стали расположенные в Кухистане (Западный Иран) почти неприступные твердыни ассасинов. Монголы, не имея здесь достаточных сил, долго не могли покорить их. Но теперь положение изменилось. Хулагу имел огромное войско – численность монгольской армии можно оценить, как минимум, в сто тысяч человек. Не последнюю роль играл и окружавший монгольскую армию ореол непобедимости. В результате большинство горных твердынь ассасинов сдались монголам без боя осенью 1256 года, и лишь некоторые, и в их числе грозный Аламут, оказали не очень сильное сопротивление. После этого Хулагу приказывает перебить всех ассасинов без исключения, в том числе женщин и детей. Приказ был выполнен беспрекословно и даже с удовольствием – монголы испытывали почти патологическую ненависть к ассасинам. Почти двухсотлетняя история жуткого исмаилитского царства убийц-невидимок бесславно завершилась.

После разгрома исмаилитов вполне очевидной главной целью для монголов стал Багдадский халифат. Хулагу, однако, проявил присущую ему тонкость стратегического мышления и вместо лобового удара завязал нудную дипломатическую переписку с халифом Мустансиром, требуя от владыки исламского мира изъявить покорность монгольской власти. А в это же время отдельные корпуса его армии громили потенциальных союзников халифа, а заодно и вербовали новых союзников для себя. Между тем халиф с негодованием и очень большой самоуверенностью отверг все притязания монгольского хана. Особые надежды при этом он возлагал не на свои армии, а на Аллаха, который, разумеется, не мог позволить каким-то безбожным кочевникам победить его, наследника самого пророка Мухаммеда. Сельджукские уроки не пошли халифу впрок.

Хулагу, однако, в Аллаха не верил и в январе 1258 года подступил с войском под стены Багдада. К удивлению халифа, Аллах не послал на монголов никаких снегопадов, подобных тому, что в 1217 году сорвали поход на Багдад хорезмшаха Мухаммеда. Не было даже дождей, да и ожидаемое халифом моровое поветрие тоже почему-то миновало монгольскую армию. Вдобавок степняки нанесли невдалеке от Багдада тяжелое поражение полевой армии халифа, и помощи городу ждать теперь было неоткуда. Вскоре китайские инженеры, следующие с армией Хулагу, развернули против города камнеметные машины и начали массированный обстрел древней столицы халифов. К середине февраля даже недалекому Мустансиру стало ясно, что его положение безнадежно, и он сдался на милость монгольского владыки.

Падение Багдада. Персидский рисунок XIV века

Хулагу, впрочем, милость не проявил. Поскольку Багдад осмелился оказать монголам сопротивление, он, в полном согласии с заветами своего великого деда, обрек город на полное разграбление и уничтожение. Жители Багдада были по большей части перебиты; не избежал этой участи и сам халиф. 20 февраля 1258 года последний Аббасидский халиф Мустансир по приказу Хулагу был казнен – более чем шестисотлетняя история Арабского халифата завершилась.

Хулагу захватил в Багдаде поистине баснословные богатства: ведь ценности собирались Аббасидами полтысячелетия! Парадные халифские одеяния считались на тысячи, золотые динары и серебряные дирхемы – на сотни тысяч и миллионы. А по сведениям, передаваемым Рашид ад-Дином, монголам удалось обнаружить в халифском дворце некий тайный колодец, до краев заполненный не водой, а золотыми слитками. Столь же обильные ценности были захвачены в многочисленных исламских святынях; сами эти святыни, и в том числе знаменитая соборная мечеть халифов, были по приказу Хулагу сожжены. Поистине, то были черные для ислама дни.

Взятие Багдада «язычниками» повергло в траур весь исламский мир. Среди мусульман воцарились эсхатологические настроения, что значительно облегчило для Хулагу дальнейшие завоевания. В следующие два года под натиском непобедимых степных туменов одна за другой рушатся твердыни Ирака, Сирии, Палестины. В 1259 году войска Хулагу вступают в священный город трех мировых религий – Иерусалим; им сдается неприступный Дамаск, а к весне 1260 года авангард монгольской армии под командованием Китбуги захватывает Газу на самой границе с Египтом. Мусульманский мир оказался на пороге гибели.

Битва при Айн-Джалуте
1260 год

К 1260 году исламский мир казался обреченным на гибель. После завоевания в 1258 году Багдада, непобедимые тумены Хулагу обрушили свой следующий удар на мусульманскую Сирию. Под их натиском пал неприступный Халеб, а древний Дамаск, в ужасе перед страшными завоевателями, сам открыл им ворота. Война подошла к самому порогу Египта – единственного на тот момент достаточно сильного исламского государства. Разгром Египта – а армия Хулагу была очевидно сильнее мамлюкского войска – означал бы и конец организованного и по-настоящему серьезного сопротивления ислама. Путь «к последнему морю» был бы открыт, поскольку держава Альмохадов, получившая сокрушительный удар при Лас-Навас-де-Толоса, уже доживала свои последние дни. Однако история выбрала свой путь…

В разгар всех этих событий далеко на востоке, в Каракоруме, умирает великий хан монголов Мунке, и Хулагу, забрав большую часть войска, спешит на великий курултай – собрание монгольской знати – где должны состояться выборы нового великого хана, вождя всех монголов. В Палестине он оставляет свой авангард из двух или трех туменов под командованием Китбуги-нойона, а чтобы не рисковать, приказывает тому воздержаться от активных военных действий и ограничиться необходимой обороной. Всё, казалось бы, достаточно продумано, но действия Хулагу привели к очень тяжелым последствиям для монголов и спасли почти уже обреченный мусульманский мир.

Засевшие в Египте воинственные мамлюки чрезвычайно воодушевились уходом большей части армии Хулагу и рискнули воспользоваться внезапно представившимся им шансом. И тут у них обнаружились совершенно неожиданные союзники. Своих заклятых врагов вдруг решили поддержать базирующиеся в Палестине духовно-рыцарские монашеские ордена тамплиеров и иоаннитов. Вообще, от позиции христиан зависело многое, а сейчас, когда силы противников стали примерно равны, их помощь одной из сторон могла иметь в этот момент решающее значение. Китбуга, отлично ориентируясь в ситуации, отправляет в Акру дружественное посольство, ведь христиане потенциальные сторонники монголов, а князь Антиохии Боэмунд вообще заключил с Хулагу союз. И тут группа тамплиеров – давних противников союза с монголами – убивает послов. После этого выбора уже не оставалось: с точки зрения монголов, убийство послов – одно из самых страшных преступлений.

Мамлюк-кавалерист. С картины XIX века

Это деяние тамплиеров, как и последующие их действия – тамплиеры предоставляют мамлюкам возможность провести войска через Иерусалимское королевство крестоносцев и, тем самым, выйти в тыл не ожидающим этого монголам Китбуги – по сей день вызывают серьезные споры историков. Сторонники идеи «желтого крестового похода»7
«Желтый крестовый поход» – так назвал поход Хулагу против исламских государств выдающийся русский историк Л.Н. Гумилев. Название обусловлено наличием большого количества христиан-несториан в монгольском войске, в частности, христианином, по всей видимости, был и найман Китбуга.

Прямо называют тамплиеров предателями некоего «общего дела». Учитывая переход на сторону Хулагу одного из лидеров крестоносцев – князя Боэмунда – союз левантийских христиан с монголами нельзя считать чем-то немыслимым. Но вот стало ли бы это тем самым «общим делом» – большой вопрос. Целью монголов, целью Хулагу был не разгром ислама, а завоевание новых земель. Христиане в этом походе могли быть только временными союзниками монголов. Так что для христиан Святой Земли присоединиться к монголам значило то же, что взять в союзники тигра: трудно предугадать, разорвет ли он твоих врагов или набросится на тебя. Старый же враг – Египет – был давно и хорошо известен и, хотя представлял собой серьезную угрозу но угрозу по крайней мере, знакомую и, на взгляд большинства крестоносцев, не столь опасную, как непобедимые монголы. В конце концов, европейцы не забыли еще Лигниц и Шайо. В общем, понять тамплиеров можно, но нужно понять и то, что союз с монголами был последним шансом сохранить христианское присутствие в Святой Земле – другой вопрос, надолго ли.

Тридцатитысячной армией мамлюков, вышедшей из Египта 26 июля 1260 года, командовал султан Кутуз, командующим авангардом был кипчак (половец) Бейбарс. Как уже говорилось, мамлюки прошли через Иерусалимское королевство и в начале сентября вышли в Галилею, в тыл монголам Китбуги. Здесь 3 сентября у небольшого селения Айн-Джалут и состоялась битва, спасшая исламский мир от уничтожения.

Силы противников были, по-видимому, численно примерно равны. Помимо собственно монгольских войск, в армии Китбуги были также армянские и грузинские отряды, но их боеспособность была низка, как и у любых подневольных воинов. Войско мамлюков состояло только из профессиональных воинов, притом воинов, у которых были особые причины ненавидеть монголов: ведь значительную часть мамлюков, начиная с самого Бейбарса, составляли бывшие монгольские пленники, захваченные в Великом Западном походе 1236–1242 годов. Проданные на невольничьих рынках, они попали в Египет, где и пополнили эту необычную рабскую гвардию. И стремление к мести было не последним чувством, ведущим мамлюков в бой.

Битва началась с атаки монголов. Тумены Китбуги врезались в авангард Бейбарса и после чрезвычайно ожесточенного боя мамлюки стали отступать. Возможно, именно это первоначальное ожесточение застило ум природного кочевника Китбуги. Он бросился преследовать отступающих, даже не предположив, что это отступление может быть ложным – а ведь тактика ложного отступления составляла одну из основ монгольской военной науки. Китбуга не учел, что ему противостоят, по сути, такие же кочевники, только бывшие – и попался. Когда его тумены достаточно втянулись в преследование, из-за невысоких холмов монгольскую армию с обоих флангов атаковали мамлюки Кутуза. Авангард Бейбарса развернулся и тоже ударил по растерявшимся монголам.

Поражение монгольской армии было полным. Почти никто не смог вырваться из адского кольца смерти. Был захвачен в плен и сам командующий монголов Китбуга: позднее его казнили по приказу Кутуза. Лишь очень небольшой части монгольского войска удалось спастись, но, преследуемые мамлюками, они бежали далеко на север. Интересно также, что в этой битве, как и при Шайо, использовалось необычное оружие, только теперь не монголами, а их противниками. В битве при Айн-Джалуте была применена целая серия хитроумных средств, чтобы напугать монгольских лошадей и внести беспорядок во вражеские ряды: зажигательные стрелы, ракеты, маленькие пушки-мидфа, «искрометалки», привязанные к копьям, связки пороховых петард на шестах. Чтобы самим не обжечься, их носители одевались в толстые шерстяные одежды и покрывали открытые части тела тальком. Это одно из самых ранних использований пороха, известных нам в истории.

Победа под Айн-Джалутом чрезвычайно воодушевила мамлюков. После нее мамлюки ринулись вперед, захватили Иерусалим, Дамаск, Халеб и большую часть Сирии. Во главе их шел теперь уже сам Бейбарс, в октябре 1260 года убивший Кутуза и провозгласивший себя новым султаном Египта и Сирии. Лишь у Евфрата мамлюкские войска были остановлены спешно переброшенной из Монголии армией Хулагу. Но тут монгольского ильхана поджидает новый удар: против него с огромной армией движется брат Батыя Берке, заявивший претензии Джучидов на Арран и Азербайджан, завещанный им еще Чингисханом. Хулагу двинул свою армию навстречу, и на берегах Терека состоялось исключительно кровопролитное сражение двух монгольских армий. Хулагу потерпел в этой битве тяжелое поражение, а громадные потери, понесенные его армией, не позволили ему вновь перехватить инициативу на исламском фронте. В Передней Азии сложилось достаточно устойчивое status-quo. Исламский мир устоял, а мамлюки получили возможность справиться со своим старинным врагом – крестоносцами Леванта.

Великие битвы. 100 сражений, изменивших ход истории Доманин Александр Анатольевич

Взятие Багдада монголами 1258 год

Взятие Багдада монголами

Великий Западный поход 1236–1242 годов не стал последним в череде завоевательных кампаний Монгольской империи. Новый великий монгольский хан Менгу, воссевший в 1251 году на кошму из белого войлока, объявляет о подготовке еще двух всемонгольских походов: один направлялся против южнокитайской империи Сун, другой – против Багдадского халифата и Египта. Первый поход начался в 1253 году, со вторым дело на некоторое время застопорилось, поскольку ему активно противодействовал другой авторитетнейший монгольский вождь – владыка улуса Джучи, Батый (Бату). Батый не хотел пускать имперские войска за Амударью, так как территории к западу от этой реки по указанию Чингисхана были приписаны к улусу Джучи. А Батый обоснованно сомневался в том, что назначенный вождем исламского похода Хулагу (родной брат Менгу, сын Тулуя, младшего сына Чингисхана) передаст потом завоеванные территории дому Джучи.

Лишь смерть Батыя в 1255 году развязала, наконец, руки Менгу-хану. В начале 1256 года созданная им общемонгольская армия под командованием Хулагу форсирует Амударью и движется в Иран. Первой ее целью стали расположенные в Кухистане (Западный Иран) почти неприступные твердыни ассасинов. Монголы, не имея здесь достаточных сил, долго не могли покорить их. Но теперь положение изменилось. Хулагу имел огромное войско – численность монгольской армии можно оценить, как минимум, в сто тысяч человек. Не последнюю роль играл и окружавший монгольскую армию ореол непобедимости. В результате большинство горных твердынь ассасинов сдались монголам без боя осенью 1256 года, и лишь некоторые, и в их числе грозный Аламут, оказали не очень сильное сопротивление. После этого Хулагу приказывает перебить всех ассасинов без исключения, в том числе женщин и детей. Приказ был выполнен беспрекословно и даже с удовольствием – монголы испытывали почти патологическую ненависть к ассасинам. Почти двухсотлетняя история жуткого исмаилитского царства убийц-невидимок бесславно завершилась.

После разгрома исмаилитов вполне очевидной главной целью для монголов стал Багдадский халифат. Хулагу, однако, проявил присущую ему тонкость стратегического мышления и вместо лобового удара завязал нудную дипломатическую переписку с халифом Мустансиром, требуя от владыки исламского мира изъявить покорность монгольской власти. А в это же время отдельные корпуса его армии громили потенциальных союзников халифа, а заодно и вербовали новых союзников для себя. Между тем халиф с негодованием и очень большой самоуверенностью отверг все притязания монгольского хана. Особые надежды при этом он возлагал не на свои армии, а на Аллаха, который, разумеется, не мог позволить каким-то безбожным кочевникам победить его, наследника самого пророка Мухаммеда. Сельджукские уроки не пошли халифу впрок.

Хулагу, однако, в Аллаха не верил и в январе 1258 года подступил с войском под стены Багдада. К удивлению халифа, Аллах не послал на монголов никаких снегопадов, подобных тому, что в 1217 году сорвали поход на Багдад хорезмшаха Мухаммеда. Не было даже дождей, да и ожидаемое халифом моровое поветрие тоже почему-то миновало монгольскую армию. Вдобавок степняки нанесли невдалеке от Багдада тяжелое поражение полевой армии халифа, и помощи городу ждать теперь было неоткуда. Вскоре китайские инженеры, следующие с армией Хулагу, развернули против города камнеметные машины и начали массированный обстрел древней столицы халифов. К середине февраля даже недалекому Мустансиру стало ясно, что его положение безнадежно, и он сдался на милость монгольского владыки.

Падение Багдада. Персидский рисунок XIV века

Хулагу, впрочем, милость не проявил. Поскольку Багдад осмелился оказать монголам сопротивление, он, в полном согласии с заветами своего великого деда, обрек город на полное разграбление и уничтожение. Жители Багдада были по большей части перебиты; не избежал этой участи и сам халиф. 20 февраля 1258 года последний Аббасидский халиф Мустансир по приказу Хулагу был казнен – более чем шестисотлетняя история Арабского халифата завершилась.

Хулагу захватил в Багдаде поистине баснословные богатства: ведь ценности собирались Аббасидами полтысячелетия! Парадные халифские одеяния считались на тысячи, золотые динары и серебряные дирхемы – на сотни тысяч и миллионы. А по сведениям, передаваемым Рашид ад-Дином, монголам удалось обнаружить в халифском дворце некий тайный колодец, до краев заполненный не водой, а золотыми слитками. Столь же обильные ценности были захвачены в многочисленных исламских святынях; сами эти святыни, и в том числе знаменитая соборная мечеть халифов, были по приказу Хулагу сожжены. Поистине, то были черные для ислама дни.

Взятие Багдада «язычниками» повергло в траур весь исламский мир. Среди мусульман воцарились эсхатологические настроения, что значительно облегчило для Хулагу дальнейшие завоевания. В следующие два года под натиском непобедимых степных туменов одна за другой рушатся твердыни Ирака, Сирии, Палестины. В 1259 году войска Хулагу вступают в священный город трех мировых религий – Иерусалим; им сдается неприступный Дамаск, а к весне 1260 года авангард монгольской армии под командованием Китбуги захватывает Газу на самой границе с Египтом. Мусульманский мир оказался на пороге гибели.